Исторические и богословские предпосылки современных расхождений по вопросу о первенстве в Православной Церкви

[грант Фонда развития ПСТГУ, договор № 08-0416/КИП 2 от 26 апреля 2016 г.]

Аннотация проекта

В Православной Церкви давно наметились существенные расхождения по ключевым вопросам православной экклесиологии и напрямую вытекающим из них принципам организации межцерковных отношений. Данные расхождения привели к формированию целых богословских направлений, задачей которых стало обоснование конкурирующих подходов. Произведенный за последний век в рамках этих направлений массив богословских исследований с трудом поддается охвату и осмыслению в силу своего колоссального объема и значительной вариативности. Для лучшего понимания наметившихся расхождений важно установить не только их содержание, но и проследить их историческое становление. Обращение к истории современных противоречий позволит локализовать ключевые точки в генезисе богословских расхождений и соотнести их с небогословскими факторами, которые могли оказать влияние на их возникновение или развитие. Большое значение приобретает в данном случае соотнесение современных подходов и идей в экклесиологии с подходами, доминировавшими на предыдущем этапе, в данном случае – в XIX веке и ранее. На основании произведенного сопоставления можно будет установить, какие из конкурирующих подходов сохраняют преемство с предшествующей богословской традицией, а какие представляют отклонение от нее. Выявленные отклонения представляют наибольший интерес, поскольку их изучение позволит проследить логику развития современной православной экклесиологии и дать оценку обозначившимся точкам разрыва с предшествующей традицией. Не менее важное значение имеет сопоставление конкурирующих экклесиологических подходов с основными линиями развития католической экклесиологии в период между Первым и Вторым Ватиканскими соборами. Основаниями для такого сопоставления являются противоположные оценки последних согласительных документов, выработанных в ходе официального двустороннего диалога между Православной Церковью и Ватиканом. Часть православных Церквей, участвующих в диалоге, в их числе и Русская Церковь, объявили последние документы «не соответствующими православной вероучительной и канонической традиции». Другая часть напротив настаивает на продолжении диалога в духе достигнутых решений. Готовность отдельных Православных Церквей принять согласительные документы свидетельствует о близости их богословских позиций с позицией Римско-Католической Церкви, представленной в диалоге, и возможностью их согласования. Соответственно, необходимо понять, почему подходы, отстаиваемые в богословском диалоге Русской Церковью и другими Церквами, не согласными с предлагаемой в диалоге моделью, не позволяют прийти к искомому компромиссу и каковы основания расхождений с подходами других Православных Церквей, участниц диалога, и подходом Римско-Католической Церкви.

Цели и задачи проекта

Цель проекта: установить причины невозможности согласования на современном этапе позиции Русской Православной Церкви о первенстве в Церкви с позицией греческой богословской школы. Задачи проекта: 1) Выявить основные расхождения в понимании идеи первенства в Церкви между русской и греческой богословской школами. 2) Сопоставить современные подходы к осмыслению идеи первенства в Церкви с богословской традицией XVI – нач. XX веков (от учреждения Московского патриархата до падения Российской империи). 3) Сопоставить современные подходы к теме первенства в Православной Церкви с официальным церковным учительством Римско-Католической Церкви.

Итоговый отчет

В качестве цели исследовательского проекта было заявлено установление причин невозможности согласования на современном этапе позиции Русской Православной Церкви о первенстве в Церкви с позицией греческой богословской школы. В ходе исследования были сформулированы три таких причины:

1) Представление об особой роли Константинопольского патриарха в Церкви, отстаиваемое современными греческими богословами, было отвергнуто русской богословской школой ещё в конце XIX века.

Центральным сюжетом исследования стала академическая дискуссия конца XIX века вокруг роли Константинопольского патриарха в Православной Церкви между двумя специалистами в области канонического права: профессором Московского университета А. С. Павловым и профессором Санкт-Петербургской духовной академии Т. В. Барсовым. В своих работах Барсов развивал созвучные современной греческой школе идеи о том, что Константинопольский патриарх в первом тысячелетии был наделен статусом главы всей восточной Церкви, а значит и других восточных патриархов, и по своим правам равнялся только одному Римскому епископу, которого Барсов объявлял главой всей западной Церкви. Взгляды петербургского канониста подверглись разгромной критике со стороны А. С. Павлова, обвинившего Барсова в «распространении небывалых заблуждений». Критик заявлял, что построения Барсова расходятся с «неизменной догмой церковного права», за которую сам Павлов принимал «равноправность и взаимную независимость пяти патриарших престолов». Именно в ходе этой дискуссии Павлов ввел понятие «теории восточного папизма», которое впоследствии стали относить к представлениям об особых правах Константинопольского патриарха в Православной Церкви. Несмотря на попытки реабилитации взглядов Барсова отдельными его сторонниками позиция Павлова получила явный перевес в науке, а в XX веке и вовсе приобрела статус официальной в Русской Православной Церкви. Напротив, раскритикованные в России взгляды Барсова были поддержаны греческой богословской школой. Наиболее ярким примером некритического усвоения спорных построений Барсова является классическое для греческой школы, переведенное на несколько европейских языков исследование митрополита Сардского Максима Христопулоса «Вселенский Патриархат в Православной Церкви» (1972). В ходе исследования на основании архивных документов была реконструирована история получения Т. В. Барсовым докторской степени. В свете поставленных в исследовании задач было важно показать, что поощрение петербургского профессора высокой ученой степенью не означало признания его взглядов со стороны духовных академий. Было установлено, что докторская степень была присуждена соискателю как раз не за его сочинения, а за совокупность ученых заслуг, то есть без защиты, и вопреки решениям Советов духовных академий по прямому указанию Святейшего Синода, что лишь подчеркивало факт неприятия богословских идей Барсова в отечественной духовно-академической среде. Сочинения Барсова были раскритикованы его коллегами, а ему дважды было отказано в принятии его работ к защите, в том числе и в родной для него Санкт-Петербургской духовной академии. В архивах сохранился объемный отзыв на сочинения Барсова, написанный доцентом Московской духовной академии Н. А. Заозерским, который занял в споре двух канонистов на сторону Павлова, а сам «отказывал труду Барсова в каком бы то ни было научном значении». Таким образом, спорные построения русского канониста, подхваченные впоследствии греческими авторами, изначально встретили решительное неприятие в отечественной богословской школе. В этой связи критическое отношение к идеям современных греческих богословов о главенстве Константинопольского патриарха в Православной Церкви, отвергнутым в России еще в ходе споров вокруг сочинений Т. В. Барсова, является для русского богословия вполне предсказуемым и традиционным.

2) Идеи современных греческих богословов во многом сближаются с учением Католической Церкви, что ставит под сомнение возможность их согласования с традиционной позицией русской богословской школы. 

В первые века христианской истории Римская Церковь занимала первенствующее место во многом благодаря столичному статусу ее кафедрального города. После переноса столицы на восток империи значение Римского престола стало постепенно меркнуть на фоне новой столичной кафедры Константинополя. Попытка отстоять лидерство лишившейся своего политического статуса Римской Церкви привела к распространению на Западе учения об уникальных богословских основаниях первенства Римского епископа. Итогом развития этого учения стала невозможность его согласования с традицией восточной Церкви и последовавшее затем печальное церковное разделение. Несколько веков спустя Константинополь также утратил статус столицы христианской империи, что лишило Константинопольскую кафедру традиционных оснований ее первенствующего положения как Церкви «города царя и сената». Стремление удержать свое лидерство без опоры на политический статус кафедрального города поставило Константинопольскую Церковь перед необходимостью обосновывать свои особые права с помощью различных богословских построений, то есть фактически последовать по пути Римской Церкви. Именно этим объясняется нынешнее сближение позиций греческой богословской школы с позицией Католической Церкви и декларируемая возможность их согласования, выявившаяся в подписании последних согласительных документов Совместной православно-католической комиссии по богословскому диалогу. В ходе настоящего исследования на конкретных примерах было продемонстрировано усвоение современными греческими авторами идей католического богословия. Наиболее явно влияние католического учения можно усмотреть в понимании современными греческими богословами основания единства вселенской Церкви, каковым они считают личность вселенского первоиерарха. Подобное представление последовательно отрицалось греческим богословием в предшествующие эпохи, в чем можно легко удостовериться, обратившись, например, к творчеству свт. Мелетия Пигаса (+1601) или к различным посланиям восточных патриархов с изложением учения Православной Церкви. Напротив, современные греческие богословы сознательно и провокативно нарушают устоявшиеся конфессиональные границы в богословии, обвиняя при этом своих предшественников в богословских заблуждениях, вызванных неверными полемическими установками.

3) Существуют веские основания подозревать современных греческих богословов в научной недобросовестности при отстаивании своих взглядов.

Обращение к работам многих современных греческих авторов позволяет допустить мысль об отступлении ими от принципов научной добросовестности и от норм академической этики. Наиболее явным примером фальсификации исторических данных является представление в греческой историографии итогов Лозаннской мирной конференции. На этом международном политическом форуме обсуждалась судьба греческой церковной администрации на территории Турции, но данный вопрос не входил ни в повестку конференции, ни отразился в ее итоговых решениях, а был решен путем кулуарных договоренностей. Тем не менее, греческие авторы представляют дело так, будто ведущие мировые державы в Лозанне подтвердили вселенское первенство Константинопольского патриархата, согласовали его правовой статус, добились гарантий и протекции для патриархата со стороны турецких властей и чуть ли не признали международную правоспособность Фанара, подобную той, что признана международным сообществом за Ватиканом. Подобные представления очевидным образом расходятся с подлинной исторической картиной и являются прямой и сознательной фальсификацией. Признание подобного факта ставит перед исследователями сложный вопрос о степени доверия авторам греческой богословской школы, достаточно агрессивно навязывающим свои взгляды, и приводит к необходимости критического пересмотра всей доказательной базы, приводимой греческими авторами в пользу отстаиваемой ими позиции.

Участники

Публикации и выступления